Гуманистическая психология и Гештальт

Норма и патология
Для Фрейда «нормальный» или «выздоровевший» человек — это тот, «кто любит и работает»... то есть адаптирован к идеалу «метро—работа—дом»!
Однако легко понять, что культурные ценности — эти пленники времени и пространства — относительны и изменчивы!

Работы американских культурантропологов (Р. Бенедикт, М. Мид, А. Кардинера, Г. Бейтсона и др.) в особой мере указали на хрупкость концепции нормы, которая меняется от страны к стране и от эпохи к эпохе.

    Как только понятие нормы ставится под вопрос, то начинают размываться и контуры патологии: так, если я, будучи в Иране, записывал дату намеченной встречи в мою записную книжку, то меня считали страдающим «неврозом навязчивых состояний»: ведь стремление распоряжаться своим будущим и организовывать его является признаком полной неадаптированности к жизни в этой стране, где царит постоянная неопределенность!
    И наоборот, преподаватели иранских университетов, у которых возникают соматические расстройства при самом незначительном вопросе со стороны студента (что a priori интерпретируется как возражение или инакомыслие), у нас считались бы «истериками» (Serge Ginger. Nouvelles Lettres Persanes, Paris, ed. Anthropos, 1981).

Гуманистическая психология оставляет нозографическую категоризацию и обращается к почти неограниченной гамме индивидуальных способов поведения, в принципе рассматривая их как «нормальные».

Такое же отношение будет питать и гуманистическое антипсихиатрическое движение, зародившееся в 60-х годах в Англии вокруг Лэнга, Купера и других, находящееся в тесной связи с событиями, происходившими в то время в Соединенных Штатах и обращенное к философии экзистенциализма (Кьеркегор, Хайдеггер, Сартр).

Итак, гуманистическая психология посвящает себя «терапии нормальных людей». Если психоанализ прежде всего исследует психопатологию больных с тем, чтобы экстраполировать свои открытия на личность нормальных людей, то гуманистическая психология принципиально отказывается от этого разделения, стремясь в первую очередь к оптимальному развитию каждого человека. Так, Перлз любил повторять, что

    «Гештальт-терапия — слишком действенный метод, чтобы его оставлять только для работы с больными людьми!»

Преодолев свойственное традиционной науке разделение на субъект и объект, а также присущее медицинской модели деление на норму и патологию, гуманистическая психология откажется и от картезианского разделения на причины и следствия с тем, чтобы принять системную точку зрения (См. следующую главу), рассматривающую все явления в их круговой взаимозависимости: человек — это глобальная открытая система, включающая другие подсистемы (органы, клетки, молекулы и т.д.) и сама оказывающаяся включенной в более широкие системы (семья, общественные структуры, человечество, космос). Это, кстати, древнее представление можно, например, проиллюстрировать словами персидского поэта-мистика XIII века Руми:

    «Открои песчинку — там найдешь и солнце, и планеты».

Перед нами открывается глобальный, обобщающий подход, рассматривающий Вселенную в целом — трансперсональное направление, утверждающее развитие планетарного сознания: речь идет о «междисциплинарных исследованиях, стремящихся показать, что человека можно понять, только если рассматривать его как составную часть трансперсональной Реальности». В этот новый расширенный гуманизм включаются исследователи: психологи, физики, биологи, а, кроме того, философы, писатели, теологи и мистики, стремящиеся придать смысл жизни, связывая между собой внешне разрозненные явления. Андре Мальро говорил:

    «XXI век или будет религиозным, или его вовсе не будет».

Эра Водолея
Итак, мы вступаем в так называемую эру Водолея, чья новая системная и алогическая парадигма приходит на смену аналитической и логической парадигме нашей индустриальной раздробленной цивилизации.

    Такому типу цивилизации свойственна дуалистичность: Восток и Запад, наука и религия, физика и метафизика и т. д... тогда как цивилизация Водолея, скорее всего, будет характеризоваться синтезом, или единением человека и Космоса, другими словами — завоеванием пространства и духа...

На смену цивилизации, стремящейся «иметь», приходит цивилизация, стремящаяся «быть», основанная не на материальных индивидуалистических ценностях накопления (материальные блага, строительство заводов, приобретение знаний...), а на духовных ценностях, опирающихся на обмен и циркуляцию энергии и информации по общедоступным неиерархизированным сетям:
грядет время перехода от рационального к отношениям взаимосвязи, от соревнования к сотрудничеству, от накопления благ к обмену информацией, от материи к духу, от анализа к синтезу

Именно это и происходит в нашу постиндустриальную эру электроники и современных средств коммуникации. После завоевания материи, которое символизируется расщеплением атома (область бесконечно малого) и космическими полетами в бесконечно большое пространство, наступает эпоха завоевания духа и человека. Не удивительно ли, что в то время, когда мы способны записать 100000 знаков на силиконной плате величиной в один квадратный миллиметр (или, например, книгу, которую вы сейчас читаете,— на маленькой дискете в 9 см² которая поместится в кармане рубашки), мы еще не умеем ни остановить рост бороды, ни выбрать пол ребенка! Человек продолжает оставаться тайной для людей.

    Это и многое другое ждет своего решения в открывающейся эпохе!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
 36 37 38 39 40 39 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51